– Я не собираюсь тратить время попусту, – предупредила она. – Если вы не прекратите убивать тайгетян, я превращу вас в обугленные куски мяса!

– О, так вы шустрая дама! – усмехнулся толстяк, поворачиваясь к товарищам.

Мужчины засмеялись. Кали почувствовала, как к лицу прилила кровь. Короткая очередь взметнула фонтан песка под ногами вожака. От смешков и бравады не осталось и следа. Побледнев, охотники стояли ни живы, ни мертвы, испуганно ожидая, что дальше предпримет воинственная смуглая незнакомка.

– Ну, а сейчас, когда я добилась вашего внимания, – в свою очередь иронически заявила клингонка, – давайте, с вашего позволения, все же обсудим мое предупреждение.

Овладев ситуацией, Кали засомневалась в правильности своего поступка. Но тут на память ей пришел предсмертный крик тайгетянина, и ее неуверенность сменилась ненавистью к убийцам.

Внезапно, на голову клингонке посыпались мелкие камни и осколки скалы. Испуганно вскрикнув, она пригнулась, охватив голову руками. И тотчас почувствовала, что огромный мужчина всем телом навалился на нее. Подбежавшие охотники помогли своему вожаку поднять женщину на ноги.

– Похоже, удача отвернулась от вас, милая леди, – прошипел ей в лицо толстяк.

Кали с отвращением отвернулась, скривившись от мерзкого запаха. Хищно рассмеявшись, охотник схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.

– А сейчас мы посмотрим, из чего сделаны клингонские кошечки!

Насильник с размаху ударил Кали по щеке огромной, похожей на сковороду ладонью. В глазах женщины вспыхнули тысячи ламп. Словно подкошенная, она медленно обмякла в руках насильника.

Через секунду придя в сознание, клингонка оценила создавшееся положение. Если чуть сдвинуться влево, то коленом она сможет ударить в пах толстяка. Повиснув на могучих руках, Кали ждала подходящего момента, собираясь с силами. Она хотела уже было начать атаку, но тут у нее над головой просвистел луч бластера. Вожак разжал руки и отскочил в сторону. Кали не смогла отказать себе в удовольствии и пихнула обидчика ногой.

Голубоватый луч бластера еще пару раз сверкнул над головами охотников, заставив их дружно, как по команде, распластаться на сверкающем песке Тайгеты-Пять. Похожий на свинью толстяк зарылся носом в песок.

Кор в позе победителя возвышался над насильниками, поигрывая дисраптером. Из уст Кали вырвался радостный крик, в три прыжка она преодолела расстояние, отделявшее ее от любимого. Обняв жену свободной рукой, он не отводил глаз от поверженных врагов.

– Ах, Кор, я так рада! Как ты нашел меня? Прости, я поступила глупо.

Ласково потрепав жену по плечу, клингонец нежно поцеловал ее в лоб.

– Если тебе, дорогая, не терпится стать защитницей несчастных, то ты могла бы в крайнем случае взять с собой охрану.

Слова мужа смутили Кали. Некоторое время она молчала, виновато потупив взгляд.

– Если бы ты назначил в исследовательскую группу хоть одного настоящего воина, а не этих дураков и пьяниц, то, возможно, все было бы иначе.

– Что ты имеешь в виду?

– Во всяком случае, мы не стали бы смотреть сквозь пальцы, как убивают несчастных аборигенов! На борту «Клотоса» есть и порядочные офицеры.

– А федералам известно про убийства?

– Конечно. Но они также ничего не предпринимают.

– И потому ты решила стать героиней? – с укором в голосе спросил Кор. – Но предупредить ты меня могла?

– Я не хотела беспокоить тебя, дорогой.

– Не смеши меня, милая, – капитан нежно погладил жену по щеке и внимательно оглядел вжавшихся в песок охотников. – Сегодня мне удалось тебя спасти, но где гарантия, что в следующий раз я появлюсь вовремя?

Кор для острастки несколько раз выстрелил, метя между ног охотников и, взяв жену за руку, поспешил прочь от негостеприимного лагеря землян.

– Почему ты не убил их? – спросила Кали, медленно бредя по сырому песку пляжа.

– Потому что они люди. Кирку, бесспорно, не понравилось бы, если бы я убил граждан федерации.

– Но ведь они без зазрения совести убивают тайгетян! – взорвалась Кали;

– Я знаю. Поэтому я встретился с Кирком, и мы обсудили этот вопрос, – сообщил Кор, поглаживая жену по спине. – Мы решили, что ничего не можем пока сделать для животных. Тем более, если Тайгета-Пять войдет в состав Империи, то, скорее всего, их придется уничтожить.

– Нет! – вскричала Кали, прижав ладони к груди. – Ты не понимаешь, Кор. Тебя не было здесь, ты не слышал их песен, ты не общался с ними. Тайгетяне – прекрасные создания. Мы не должны причинять им зло.

Кор с нежностью посмотрел на жену и бережно взял ее за руку:

– Я никогда не видел тебя такой воодушевленной, дорогая, – признался капитан. – Какое у тебя сложилось мнение по поводу этой планеты и ее аборигенов?

– Одним словом не скажешь. Знаешь, красота и гармония их песен проникают и в сознание, и в подсознание. Я не могу это объяснить, – совершенно расстроенная Кали махнула рукой.

– Мне кажется, я должен провести некоторое время на планете и лично познакомиться с этими созданиями.

– Правильно, Кор. И тогда ты поймешь, почему мы должны защитить их.

– Согласен. Но сперва мне необходимо связаться с Кирком и совместно решить, что делать с алчными охотниками. Вряд ли твои увещевания способны прекратить их преступный промысел.

А после сегодняшнего инцидента они могут восстановить офицеров «Энтерпрайза» против клингонов, и нам придется воевать с ними.

Глава 8

– Я принесла тебе поесть, Ги, – входя, сказала Ухура.

Мартэн не только не удосужился ответить, но даже не повернул головы. Вдохновенно он играл на синтезаторе. Его длинные изящные пальцы еще проворнее забегали по двойному ряду клавиатуры, извлекал из инструмента немыслимые по сложности аккорды.

Девушка подошла ближе и попыталась еще раз привлечь внимание музыканта:

– Ги, я прошу тебя…

– Я хорошо слышу, – недовольно буркнул Мартэн, не оборачиваясь. Его внимание было поглощено замысловатой пляской точек, лучей и кривых на большом дисплее электронного синтезатора.

– Ты должен поесть, иначе непременно попадешь в медицинский отсек «Энтерпрайза» и будешь потерян для экспедиции, – настаивала Ухура.

– Извини, дорогая, но мне не до еды. Кажется, я кое-что обнаружил…

– Что? – Ухура отставила в сторону поднос с тарелками.

– Пойдем, – Мартэн поднялся со стула и, взяв девушку за руку, повел ее к пляжу. Маэстро выглядел крайне возбужденным, он говорил, задыхаясь, словно ему пришлось пробежать за удачей мили три:

– Если я прав, то вон там расположилась большая группа «певцов», – Мартэн показал на близлежащие скалы. – Скоро они запоют. И я должен быть в это время там.

– Почему?

– Потому что я стал кое-что понимать.

– Я рада за тебя, Ги, – разволновалась Ухура, тщетно пытаясь скрыть любопытство.

– Извини, что говорю загадками. Помнишь, Чоу и Донован накануне доложили о странном поведении рыбы?

– Да.

– Так вот, я прогнал их записи через синтезатор. Я ввел задание для компьютера многократно проанализировать пленки, надеясь, что рано или поздно сумею раскусить природу языка аборигенов. Выяснилось, что примерно в то же время, когда Донован и Чоу наблюдали за буйством рыбы, детеныши начали очень ритмичную и согласованную песню. Это было совершенно непохоже на их обычные импровизации. За мгновение до этого дружно, как по команде, замолчали взрослые тайгетяне. Тогда я задумался над этим и обнаружил закономерность: странное молчание взрослых повторялось через равные промежутки времени. Точно через двенадцать часов.

– И что же это, по-твоему, означает?

– У меня возникли кое-какие соображения, но доказательства можно найти только там, – Мартэн вновь выразительно посмотрел на сверкающие скалы. – Как насчет прогулки наверх?

– Согласна. Но как ты себя чувствуешь? – спросила Ухура с тревогой всматриваясь в осунувшееся, вытянутое лицо маэстро.